Жизнь мухоморная

Когда при встрече приятели и знакомые спрашивают меня, где я живу, мне сложно отвечать на этот вопрос. В это сложно поверить. Дело в том, что живу я в грибе-доме... Гриб этот случайно вырастил монах-расстрига Никодим, занимавшийся алхимией в поисках философского камня, с помощью которого можно любой предмет превратить в золото. Но поиски зашли в тупик, и во время попойки в заброшенном где-то на окраине трактире он продал его за копейки повару, не умевшему готовить. Затем Никодим покинул этот городок "в поисках успокоения после напрасно потраченных лет...". А у нового хозяина при всех недостатках в области кулинарии была деловая хватка. Осмотрев гриб со всех сторон и изнутри, повар-неуч определился с помещениями.

 На первом этаже разместилась харчевня с кухней, на втором - хозяйская спальня. Подвал горе-повар решил сдавать внаём торговцу углём и старьёвщику, а на чердаке все углы заняли студенты-квартиранты, среди них оказался и я. У харчевни красовалась над входом: "Харчевня "Гриб" - еда по домашнему", но на самом деле вся еда была отвратительна на запах, цвет и вкус. Весь прейскурант цен не соответствовал ни одному заявленному в меню блюду. Пиво было прогорклым, скупленным хозяином по дешёвке у проезжающего мимо торговца. О происхождении же этого пойла лучше и не задумываться, можно не на шутку лишиться аппетита напрочь. Подавала еду и питьё жена хозяина, толстая неряшливая баба лет 45-ти, лишённая любой миловидности и интеллекта. Поговаривали, что она страдала от какой-то душевной болезни, её след оставил отпечаток на лице этой женщины. Я сторонился общения с ней, сохраняя дистанцию и вежливо здороваясь, благодаря или прощаясь изредка при встрече. Стараясь под любым предлогом не заходить в харчевню, есть был вынужден в столовой учреждения, где работал. Иногда, вечерами, мне удавалось плотно отужинать в гостях. Но такие моменты сытости были очень редки.

Пришла пора представиться и назвать имена действующих лиц. Зовут меня Леонид, фамилия моя - Правдин. Хозяина гриба-дома все звали Циммерманом, а за глаза - Дураком. Бабу его - Тетёхой, Больной или Двинутой. Та откликалась только на тетёху. Торговца углём звали Терентием, а старьёвщика - Хамом, и это действительно было его имя. Хам Халлей. Кем он был, какой веры, какого роду-племени, никто толком не знал, лишь догадывались...

А имена студентов мне были не известны. Мы жили бок о бок, а почти не общались, не были толком знакомы. Из трёх двое оказались гуляками. Все вечера они проводили в хозяйской харчевне, учились нехотя, больше создавая видимость учения и рвения. Третий же был самый типичный ботаник, сидел в библиотеках городка и возвращался на чердак ближе к ночи.

Большую часть времени я проводил в одиночестве. От нечего делать обследовал, как мог, гриб, ставший моим кровом. И выяснил, что у него есть молодая поросль, как у обычных грибов. Я вспомнил про своего приятеля, с которым свела меня судьба в годы моего студенчества в общаге при институте. И вот с этим соседом по общему житью мы не просто пересекались на "привет-пока". Саврас, так все называли его, был химиком-биологом от природы. Так гениально разбираться в двух, довольно сложных науках не каждому дано. Списались через справочники паспортного стола. Саврас, как только узнал от меня, где я живу, загорелся азартом биохимика-исследователя, и только работа и неотложные дела сдерживали его приезд ко мне.

Сентябрь выдался на редкость обильным на тепло. Природа как бы давала шанс в виде времени на решение всех неотложных в долгий ящик дел. Хозяева харчевни таскали свои пожитки - одеяла, подушки, ковры - "жариться на солнце". По вечерам раздавались хлопки, Циммерманы пыль выколачивали. Студент-ботаник всё так же пропадал в библиотеках, его горе-соседи, студенты-оболтусы, мало задумывались о приближающихся холодах, по-прежнему проводя вечера в харчевне. Я же всерьёз был озабочен наступлением зимы... Моя обувь вышла из строя и не подлежала больше ремонту. Также требовали обновления шапка и тулуп, давно вышедший из всяких границ моды и прохудившийся напрочь. На те копейки, что мне удавалось отложить, я мог купить только шапку. Пришлось пройтись по знакомым, у которых удалось занять денег под процент.

В конце месяца приехал наконец ко мне Саврас. Он был ошеломлён масштабами гриба. Особенно его удивил ещё один гигант, из молодой поросли, которую я обнаружил ранее. Оказывается, Саврас участвовал в разработках по выращиванию таких же грибов, как эти. Но, как всегда, нашлись причины и следствия для сворачивания всех разработок и исследований в этой области. Правда, некоторые лабораторные записи опытов в теплицах у Савраса сохранились, но вот места для продолжения начатых работ не было. А тут вдруг, прямо под открытым небом, уже растёт гриб-дом. Перед отъездом Саврас сказал мне, что дом нуждается в каком-то своём, особом уходе. Он написал подробно, как именно надо обрабатывать гриб, чтобы благополучно перезимовать и пережить морозы.

А в октябре произошли события, начисто разрушившие все планы по обеспечению людей в будущем скоророслым жильём. Началось всё с ночной толпы "страждущих отведать огненной водицы", а именно - самогона. Циммерман грешил этим делом, гнал его в подвале с Хамом и Терентием, тайком продавая "из-под полы". Никто и не догадывался, из какого сырья производился сей продукт повышенного спроса у населения. Но однажды я, зайдя на задний двор, увидел, как Хам пилит что-то на небольшие куски. Приглядевшись попристальнее, я с ужасом понял, что это был тот самый молодой гриб-гигант, которым так восхищался Саврас. Ринувшись было на место, где он рос когда-то, я не обнаружил и всей поросли грибов. Вот из чего варил своё пойло хозяин харчевни.

Самогон был совсем не дешёвым, а дорогим удовольствием для "страждущих". Хозяин харчевни быстро понял, как нажиться на грибе-гиганте, и повысил цены не только на спиртной напиток, но и арендную плату за жильё. И как только это произошло, студенты съехали, а мне пришлось искать другое место, подешевле. Тем временем, аппетиты Циммермана росли вместе с прибылью. Думаю, всё же он отдавал себе отчёт, что гриб не бесконечен, и рано или поздно, но придётся остановить самогонный аппарат.

Досадно было видеть, как человек рубит сук, на котором неплохо уселся и сидит. Всё-таки недостаток разума и неспособность строить долговременные планы по развитию, пусть хоть и малого, но бизнеса, сказывался негативно не только на всех делах Циммермана. От постоянного, мучившего меня, особенно по ночам, раздражения у меня болела голова и скакало давление. Казалось бы, ну какое мне-то дело до всех действий недоумка? Но мысль о том, что дураку даны такие возможности и для обогащения, и для счастья других людей, а вместо этого он всё пустил на самогон ради сиюминутной выгоды, без перспектив на будущее, - не давала мне покоя и лишала сна.

В конце ноября я перебрался жить в обычный дом напротив дома-гриба, прямо через дорогу от него. По странному стечению обстоятельств окна комнаты, которую я снимал у пожилой хозяйки, выходили на мой бывший кров. Договорившись, что буду помогать старушке по хозяйству, платил я за новое жильё лишь половину суммы, означенной в официальном договоре у нотариуса. Для хозяйских дел мне понадобились рабочая одежда и рукавицы. Спецовка нашлась у моего хорошего приятеля, который выручил меня ещё в сентябре деньгами (при нынешних обстоятельствах я с ним и рассчитался до конца года), а за рукавицами пришлось идти к старьёвщику Хаму.

В подвале меня ожидала страшная картина. То, что мне пришлось увидеть, осталось в моей памяти на всю жизнь. Всё помещение было ободрано до основания - земельных стен. Циммерман упорно продолжал разрушать гриб ради наживы. Картину дополняло зловоние, с ассоциировавшееся у меня в воображении с надвигающейся катастрофой. Разговорившись с Хамом, я узнал, что дом почти разрушен, сырья для самогона осталось до февраля, а хозяин харчевни ни чем не обеспокоен, ему всё равно, что будет дальше. Терентий почти спился, находясь круглосуточно возле самогона. Он снимал первую пробу, за что платил Циммерману гроши за найм подвала для угля. Да и самого угля уже не было. Угольщик с утра ходил по городку в воскресные дни и предлагал людям свою помощь за копейки.

В письме Саврасу я сообщил обо всём, что произошло. Он ответил мне, чтобы я не переживал, гриб однозначно был обречён, так как за ним изначально не правильно ухаживали. У Савраса был перспективный план по созданию опытной деревни, усаженной грибами-гигантами, в которых можно жить в тепле, комфорте и безопасности. Как раз решался вопрос о местоположении лаборатории под открытым небом и финансирование - два основных критерия для осуществления задуманного...

Приближался мой отпуск. Я старался брать его с расчётом встретить новый год и максимально отдохнуть, не переживая за опоздание и утренний подъём на работу. Новые соседи и знакомые, с которыми начал общаться по-соседски, оказались нормальными людьми со своими "тараканами в голове". Но всё же, меня устраивало в них даже это. Мы решили дружной компанией встретить новый год за одним столом! А хозяйка, у которой я снимал комнату, предложила свой, в зале, и большую белую скатерть. Все дружно согласились ей помочь организовать новогодние посиделки! Мне доверили раздобыть ёлку.

Со своей праздничной задачей я справился, достал ёлку самую пушистую из тех, что продавали. В эту новогоднюю ночь случилось маленькое чудо... Меня угостили тем самым самогоном Циммермана, из-за которого я оказался на улице и нашёл новый приют у доброй старушки. Не опьянев ни на градус, вдруг увидел в уже знакомой компании совсем незнакомую мне девушку с почему-то зелёными волосами. Цвет этот не был ярким и вызывающим, это не парик, а именно настоящие живые волосы с таким естественным зелёным отливом, забивавшим собой тёмно-русый. Её звали Марикой. Мы познакомились, потанцевали рядом пару раз, потом разговорились. Мне она казалась идеалом и женской красоты, и женского характера, и, да простят меня мужики, женской логики и ума...

Утром выяснилось, что никакой девушки с зелёными волосами по имени Марика на празднике не было. А я, отведав самогона, ушёл к себе и завалился спать. Странно... Неужели это была галлюцинация, которую вызвал самогон, сделанный на основе гриба-гиганта? Проверить бы, да пить его отчего-то не хотелось... Но если это пойло обладало свойством вызывать такую реакцию на себя, тогда было вполне объяснимо возникновение толпы по ночам возле дверей харчевни и ажиотаж и спрос на него. Выпросив немного самогона якобы на опохмел, я написал подробное письмо Саврасу и отправил ему, плотно укупоренную "четвертинку", бандеролью.

Лабораторные исследования показали, что в содержимом находятся вещества, вызывающие приступы галлюцинаций и эйфории. На психически нездоровых людей всё это действует негативно, приводит их в угнетающее состояние загнанных в тупик животных. В общем, самогон из гриба-гиганта запросто можно приравнять к биохимическому оружию массового поражения! Но как же грустно и тоскливо было порой на душе... В мыслях возникал образ зеленоволосой Марики...

В феврале харчевня полностью исчезла. Циммерман куда-то пропал, а придурковатая Тетёха его оказалась на улице. Она тоже пила самогон, пока была харчевня. Теперь же не было ничего... Выяснилось, что Циммерман сошёлся с Тетёхой из-за денег. У этой дурочки были очень богатые родители. Они умерли, и Тетёха стала богатой невестой, впрочем, женихов вокруг неё не вилось... Кто-то ляпнул в разговоре при Циммермане про эту богатую душевнобольную сироту, а он уже и сам сообразил, подкатил-посватался... Правда, до свадьбы дело не дошло, так жили, без росписи. На деньги "невесты" и был куплен гриб-дом у Никодима.

И вот Тетёха осталась одна, без гроша за душой и крова. От самогона сказались последствия: её безумие прогрессировало в агрессии. Тетёха стала буйной, пугала всех вокруг, её закрыли в психушку, где она и умерла через неделю. Самогон оказался ни при чём. Врач, осмотревший Тетёху, как приговорил: "У неё бешенство в последней стадии..."...

Терентий окончательно разорился. После того, как харчевни не стало, они со старьёвщиком поселились жить в сараи Никодима. Терентий страдал от постоянного недоедания и холода. Кое-как на копейки, заработанные в воскресные дни, он купил билет на поезд и уехал не понятно куда.

А Хам Халлей с приходом первых тёплых дней подался на заработки, что и делал каждую весну.

В конце марта во дворе бывшей харчевни появились какие-то люди. Среди них оказался и Циммерман! Он руководил работами. Было невероятным видеть этого сытого и довольного борова, раздобревшего вширь на самогонной прибыли! Оказывается, что деньги-то были, но Циммерман бросил людей на произвол судьбы и спокойно уехал из городишка по своим делам. А теперь вернулся, нанял рабочих и строил новый дом на месте сараев Никодима. Для этой цели сараи снесли...

Вскоре пришло письмо от Савраса. В нём он подробно рассказал о финансовом положении будущего предприятия. Саврасу удалось выпросить под честное слово давно заглохшую деревушку у самой границы сибирской тайги. Надо сказать, что не самое выгодное место для выращивания грибов-гигантов под открытым небом... Но ведь и штат Калифорния или Санта-Барбара на дороге не валяются, да и нам их никто не предлагал! Вобщем, Саврас решил взяться за освоение пространства - прожить там целый год и проверить климат на выдержку. Я решил поехать с ним в эту "экспедицию". В принципе, меня уже ничего не держало в этом городишке.

В поезде мы встретились и уже не расставались на расстояние переписки. На месте выяснилось, что нет никакого, даже самого захудалого жилья. Ничего, первое время мы жили в палатке, а через месяц - в землянке. Осмотрев территорию, принялись её осваивать, нам же предстояло зимовать здесь. Деревушка оказалась заброшенным пустырём... К июлю определились с местом для построек.

И хоть лето на Алтае короче, чем в Средней России, тёплых дней меньше, до осени нам удалось построить времянку, обзавестись печкой, насушить грибов на целую зиму вместе с сухарями, купить пороха, соли и спичек, благо, что ружьё и все бумаги на него имелись. В сентябре к нам приехали друзья-единомышленники Савраса. А с ними и подсобные рабочие, с которыми мы общались наравных, не соблюдая ни субординаций, ни дистанций.

И только одна грусть-тоска не давала мне покоя - зеленоволосая Марика... Пусть она - всего лишь мой бред! Я так скучал по ней... Не хотелось верить, что её нет на самом деле... И зачем я только пил тогда!.. Сейчас знал бы всё наверняка...

К октябрьским заморозкам мы успели основательно подготовиться. Построили маленькую лабораторию, пристроив стенкой к стенке времянки, за которой сложили печку из камней. Динамо-машина давала очень мало энергии. Было решено договориться с энергетиками насчёт проводов и ЛЭП. Всё, опять же, упиралось в финансы... В лабораторию поставили самодельное оборудование и мебель. Только самое необходимое - стол, пару табуреток, угловую этажерку. Раздобыли канистру керосина и три керосиновые лампы для освещения. Две укрепили в лаборатории, там же установили и экспериментальный ящик с пробами посева спор гриба боровика.

С первым снегом приехал к нам компаньон-бизнесмен, он же друг детства Савраса. Звали его Парамоном, а по документам Парамонов - была его фамилия. В общем, решился он вкладывать свои деньги в наш проект. И на первое время выдал Саврасу сумму, которой хватило до весны. Кое-что удалось даже положить на счёт на почте в ближайшей деревне. Это был самый первый вклад, который в будущем очень пригодился. Саврас доверил мне следить за финансами, и я старался сводить дебет с кредитом и выводить сальдо вовремя. У нас ни разу не было банкротного состояния, а все излишки поступали на тот же счёт.

А весной выяснилось, что у Парамона "возникли финансовые затруднения", финансирование нашего проекта резко сократилось. Тем временем Саврас, не вылезавший из лаборатории последние 4 месяца, по результатам всех исследований сделал и озвучил вывод: ни один из приемлемых вариантов шляпковых пластинчатых и трубчатых грибов не годятся для выращивания домов. Но выход он давно предусмотрел - нужно было начинать исследования на генном уровне, чтобы в совокупности доминантных качеств вывести искусственный гриб, пригодный для дома как жилого объекта.

Для того, чтобы осуществить задуманное, было решено засеять все свободные участки посевочным лабораторным материалом, спорами, различных грибов, выращивать грибы на продажу. Правда, в плане финансов это проблемы наши не решало, зато у людей была хоть какая-то работа. С выведением искусственного гриба дело никак пока не продвигалось, не хватало оборудования и помещения. А в лаборатории начались первые опыты с боровиками. Из этих грибов вырастали бы прекрасные времянки на пару лет... Но Саврас ставил задачу помасштабнее: укрепить боровик и продлить его жизнь на 5-10 лет.

Лето пришло как-то внезапно. То ли я засиделся в лаборатории, то ли вся концентрация моего внимания была на грибах, но только приход лета я пропустил. А пора бы задуматься над своей жизнью... К рабочим подтянулись их семьи, приехали жёны с детьми. Решили повременить с грибодомами до лучших результатов. Ну, а жить-то где-то надо... Началось строительство небольших домиков на двух хозяев. Я же продолжал надеяться и жить во времянке.

В августе Саврас высадил первые грибы, будущие дома, на участке возле времянки. Обработанные боровики дали дружно рост. Сомнений не было - это были самые первые грибы-дома, которые удалось создать в столь короткий срок. Уже через месяц бригада строителей осваивалась на обустройстве внутри чудо-боровиков. Было решено, что пока в эти дома селиться никто не будет. Надо было убедиться в прочности и надёжности данной "конструкции". Мы не знали, как поведёт себя гриб в той или иной ситуации. Как утеплить такой дом? Что с ним будет при морозах? Выдержит ли он суровые зимы и сколько простоит? Ответов на все эти вопросы пока не было.

Весной выяснилось, что из 15-ти домов-боровиков устояли семь. Теперь хотя бы было понятно, какой генный материал был нужен для исследования и выведения искусственного гриба. Саврас связался со своими бывшими однокурсниками, договорился обо всём и отправил им все необходимые материалы и данные. Однако это никак не решало наших проблем с финансированием. Пришлось реорганизовать весь персонал, оставить специалистов, сократить число подсобных рабочих, назначить почасовую ставку заработной платы для всех. Таким образом нам удалось прекратить нарастающий с каждым днём ропот недовольства и предотвратить его переход в бунт. Всё это время строительные и биохимические работы в уцелевших после зимы домах-боровиках продолжались. Это биожилище отдалённо напоминало мне самый первый гриб-дом монаха-расстриги Никодима... При всей скудности местности и при почти полном отсутствии цивилизации я всё же был доволен своей жизнью и пребыванием здесь, в заброшенной деревушке.

В середине лета к нам приехали две лаборантки и биолог, специалист по грибам. Что-то неуловимо знакомое было в одной девушке... Марика! Неужели она?.. Волосы цвета лесного ореха, на солнце слегка переливались зеленью... Преодолев всё смятение чувств и сумбур, собравшись кое-как с мыслями, я подошёл к новой лаборантке и начал первым разговор. Оказывается, она знала меня, она была в ту новогоднюю ночь среди других, там... Марика жила у тётки в соседнем доме, но училась совсем в другом городе. Она еле-еле успела приехать к ней встречать новый год. А тётка послала Марику к моей бывшей квартирной хозяйке забрать какую-то посуду или наоборот отдать... Вот так мы с ней тогда и пересеклись, всего минут на 15...

В грибах-боровиках происходили свои маленькие "революции" строительно-монтажных и отделочных работ. Ведь биоматериал очень не прочен, а местами и очень хрупок, новые разработки и новации приносили, пусть и малую, а всё же пользу. Саврасу удалось химическим путём добиться стойкости грибов к гнили и укрепить их стенки от внешних повреждений, таких как черви. Теперь необходимо было до холодов продолжать обрабатывать боровики, готовить их к зиме. Биолог Максим Клинкин (Макс) очень помог Саврасу понять, что же нужно грибам, и как им продлить жизнь.

В сентябре выяснилось, что наш спонсор - Парамон - обанкротился. Однажды ночью за Саврасом приехали люди в штатском и увезли его в неизвестном направлении. Я же, оказавшись "у руля", был сбит с толку и не знал, как быть... Посовещавшись со всеми вместе и с каждым в отдельности, выяснив, у кого какие есть резервы на предстоящую зиму, мы решили пока ничего существенно не менять, выждать время и жить потихоньку дальше.

Среди лаборантов нашёлся "самородок", додумавшийся гнать самогон из "побочного материала", коим оказались не распроданные и до сих растущие грибы. Хорошо, что Макс нас не бросил и вовремя спохватился с проверкой. Оказалось, что наш "гений" брал в качестве сырья поганки и ядовитые грибы, так как все съедобные, если не продавались, шли на засолку или сушку - на неприкосновенный запас. Однако, самогоноварение подпольно продолжалось, из соседних деревень по ночам приходили "страждущие огненной водицы испить", а мы не знали, как прекратить это "паломничество"...

В начале октября Макс и лаборантки уехали, среди них была и Марика... Я остался "в гордом одиночестве", как никогда мне не хватало Савраса. Теперь каждую свободную минуту заходил в лабораторию и справлялся у наших лаборантов об успехах. Они были, хотя и очень крошечные... Семь грибов-домов благополучно подготовили к зиме: укрепили "ножки", защитили "шляпки". Каждый день лаборанты поливали их специальными хим.растворами и биожидкостью для поддержания жизнедеятельности.

И постоянными стали разговоры, что выведение искусственного гриба просто необходимо... Но и исследования с домами-боровиками прекращать уже нельзя, слишком много было выявлено данных, необходимых для продвижения основной цели.

Под самый новый год вернулся Саврас. Он радостно сообщил нам всем, что его проектом выращивания грибов-домов заинтересовались "наверху". Финансирование теперь будет "оттуда", но наша всеми забытая деревушка станет закрытым "объектом" с пока неопределённым статусом (деревни или города?). А сразу после праздников приехали две машины: в одной "люди в штатском", в другой (УАЗик) солдаты-срочники. Первые принялись всё осматривать и обходить, особенно долго стояли у боровиков...

Вторые же занялись ограждением и ограничениями, благодаря чему "паломничества" по самогон (как и само самогоноварение) наконец-то прекратились. Вскоре нашу деревушку окружил высокий и прочный забор из спиленных вблизи леса сосен. Как нам объяснили, это до весны. Через месяц "люди в штатском" исчезли, а солдаты остались.

Саврас изменился после поездки. Он как будто делал жизнерадостный вид, надевая на'люди маску беспечности. Но я слишком хорошо его знал, и перемены в нём меня настораживали... Что довелось ему ТАМ испытать или пережить? Ответа на этот вопрос я так и не узнал, не услышал... Хотя и задал как-то его Саврасу. Теперь изменилось всё. Мысли о Марике тревожили и беспокоили меня. Что-то будет...

В марте началось активное движение в нашей деревушке. Солдатики уехали, а вместо них приехали стройотрядовцы из спецподразделения "особых" войск. Кроме них из области нагрянула комиссия с ревизией и общим обзором всего нашего более чем скромного хозяйства. По результатам ею был составлен акт, на основании которого наша жизнь и статус местности резко изменились.

Нам провели постоянную ЛЭП, построили несколько бараков (достаточно тёплых и вместимых), организовали местную власть, в которой оказались я и Саврас как управляющие посёлком узкого направления. В нашу "мэрию" без "мэра" входил также человек из области, но он сразу всех предупредил, что "сюда переезжать" не собирается, а мы должны ему отзваниваться по всем важным вопросам и решениям по областному телеграфу. Появился свой полицейский отдел с паспортным столом и регистрационным кабинетом (ну и, со своим "обезьянником", правда, закрытого типа), медпункт, противопожарная охрана со своим подразделением и почта с телеграфом и телефонной линией.

Кассу же расположили в здании управления, надёжно укрепив её от разного рода грабежа и воровства. К осени обещали построить детский сад и школу-восьмилетку. С компьютером пока решили повременить, так как интернет в такого рода населённом пункте нельзя контролировать. А так мы стали жить в режиме комендантского часа. В лаборатории, как в спецобъекте, появились охрана и на входе вахтёр, ввели спецпропуска.

И чем ближе была основная цель - искусственный гриб - тем сложнее становилась наша с Саврасом жизнь... Как только появились первые, видимые, результаты, доступ в лабораторию для меня стал закрыт. Весомый аргумент - я не химик и не биолог. И не важно, что идея грибов-домов шла от меня! А через какое-то время и Саврасу путь в лабораторию был закрыт.

Тогда мы приняли решение исчезнуть, пока с нами ещё считались. На почтовом счету моими стараниями скопилась очень приличная сумма! Это не могло нас не радовать. В конце концов, нам не нужны лишние люди, шум-гам вокруг да около. Всю документацию Саврас догадался вовремя скопировать. Всю. За исключением права на легализацию и собственность. Поэтому-то мы и скрылись от всех, уехали вполне открыто и легально, с разрешения "свыше". Саврас очень сильно жалел, что доверился государству...

И вот мы в Брянской области, в её глухих лесах, арендовали за приличную цену 20 гектаров земли. Обсадили всё по периметру густыми елями и шиповником, от греха подальше. Построили новую лабораторию, времянку, вырыли колодец, наладили примитивное отопление (сложили печку, купив немного кирпичей), разбили огород и наладили связь с ближайшими населёнными пунктами. Пришлось завести лошадь и курей, чтобы было чем питаться...

Спустя полгода, весной, мы высадили первых 30 штук искусственных грибов. Примерно тогда же до нас добралось письмо из закрытого (уже вновь позабытого всеми) посёлка. В нём сообщалось, что лабораторию кто-то умышленно поджёг, всё выгорело до тла, "люди в штатском" на следующий же день свернули программу, сняли охрану со всех "объектов" и уехали. Брошенные на произвол судьбы люди стали разъезжаться. Кому некуда было деться, спились, благо теперь самогон гнали все, кому ни лень...

А через год приехала Марика... Она искала меня и Савраса, хотела помочь нам, чем могла. С её появлением у нас пошла совсем другая жизнь! Хозяйство наше расцвело и стало выглядеть более ухоженным, всё же женскую работу мы в отсутствие Марики выполняли кое-как, а то и никак.

Эпопея с грибами-домами закончилась отлично! Из 30-ти грибов выросло 10 полноценных одно-этажных домов, в двух из которых мы и поселились...

Когда мои знакомые при встрече спрашивают, где я живу, они видят на моём лице улыбку загадочности...

27.02-20.07 2013г.