Два эльфа.

Они были одни, они были вдвоём.
И лишь улыбка луны им светит скупым огнём.
Два прекраснейших эльфа, две пары влюблённых глаз.
Лишь их нежности эхо играло им в этот час.
Он смотрел ей в глаза, а она отводила взгляд.
Что-то силясь сказать, только губы её молчат.
Он предвидел беду, но начать не хватало сил.
С юга ветер подул, наконец он её спросил:
—Почему ты молчишь и отводишь глаза?
Что случилось, малыш?
И по щёчкам слеза.
Что с тобою, мой свет?
Ангелочек мой неземной!
От любых тебя бед я закрою своей рукой.
-но молчала она, только слёзы текли из глаз.
А на небе луна отражала звук его фраз.
Её руки держа, он касался губами губ.
Она, еле дыша, отстранялась от его губ.
Он её целовал, а она не скрывала слёз.
Да, он просто не знал, что беда им грозит всерьёз.
Ему правду сказать не хватало смелости ей.
Продолжая ласкать, он любовь дарил ей.
А ночные огни разбавляли собой луну.
Обессилев, они опустились вдвоём в траву.
И вдвоём на траве они, молча, смотрели в ночь.
Словно в сказочном сне, только сон им не мог помочь.
Он так сладко уснул головой на её груди.
Снова ветер подул, предвещая собой дожди.
А она не спала, ей сейчас было не до сна.
Силы все собрала, написала ему она:
«Ты прости, ангел мой, но мы вместе не сможем быть!
Нет, не думай, родной, продолжаю тебя любить!
Но родные мои обручили меня с другим.
И теперь, ты пойми, моё место лишь рядом с ним!»
И холодным дождём с неба капельки падали.
И горячим ручьём на траву слёзы капали.
От печали такой было ей тяжело дышать.
Но, дрожащей рукой, продолжала она писать:
«Ты прости, ангел мой, но родных не могу предать!
Но и жить не с тобой не могу я, прошу понять!
Не могу жизнь делить с тем, кто вовсе мне нелюбим.
Может сможешь простить, но мой выход один».
И закончив письмо, нежно милого обняла.
Губ коснувшись его, из флакона яд выпила.
Закрывая глаза, она думала лишь о нём.
И грустила луна, что не быть уже им вдвоём.
А на утро проснувшись, он милую увидал.
Вскрикнул он, ужаснувшись, лицом к ней на грудь упал.
Как же так получилось?
Зачем она так?
За что?
Что же с нею случилось?

А в пальцах холодных письмо.
Дочитав, милой строки, он рядышком с ней упал.
Грустный и одинокий он руку её держал.
Дальше жить не желая, он милую вновь обнял,
Из ножен доставая стальной острый кинжал.