"ЭХ, "ЖИГУЛИ" ВЫ, "ЖИГУЛИ""

АВТОРСКОЕ ПРЕДИСЛОВИЕ

к поэмке «Эх, «Жигули», вы, «Жигули»» …

Как-то мой дружок с высоким чувством мужского достоинства, рассказал как с ним рассчиталась молодая мамаша за то, что он её подвёз на своих «Жигулях». Подвозил он её с маленьким, годика три, ребёнком. Она: «Сейчас я оставлю сына у матери и поедем «рассчитываться» куда захочешь». «Рассчитались» в салоне автомобиля, заехав в ближайшую посадку. Никак не отметив ответом его «подвиг», я ушёл, пытаясь представить себя на месте того мальчика и мою мать на месте той шаболды. Ничего не получилось, повезло мне: у моей мамы папа был первый и последний мужчина.

Вот с таким настроем омерзительности от их поступка, с чувством «запачканной души» и затеял создание этой поэмки.

 

 

ЭХ, «ЖИГУЛИ» ВЫ, «ЖИГУЛИ»

/ Поэмка /

 

 

Ну что, мещанин несумлённый,

Всё ездишь, возишь насурмлённых,

Всё мелкой страстью ты горишь,

Считая прибыль мало спишь?

Очнёшься — стар и разведённый

И той что «в дочьки» ограблённый.

 

 

А тех, «салонных дам» автомобилей,

Что без стыда уничижённо льстили

И непременно во хмелю

Шаптали: «Да и я люблю...» -

Тем уготована судьба иная:

Беспечна, весела и не святая.

Да стоит им лишь захотеть

Где надо попкой повертеть,

В невинность малость поиграть -

О, им, друзья, то лучше знать! -

И смотришь: под святой фатой

Для ней не предназначенной,

Под руку в ЗАГСик с лейтенантом,

В делах сердечных дилетантом.

Тот к службе скоро, а она... -

«Будь генеральшей хоть верна!»

 

 

Товарка мрачным ремесло признала,

Взялась за ум «пока не проиграла»,

Сменила имя, адресат -

И вот уже ей всякий рад.

Здесь сочетались в ЗАГСЕ, башня-торт,

Колонну из «салонов» вёл эскорт,

И девственною белизной фата

Вещала: «Так же и Она чиста!»

Хоть нА утро и невысокий стих

Прочёл не нА ушкО жених,

Но к вечеру угомонился

И стал как все и, вдруг, напился.

...Пошли детишки, жизнь своё берёт;

На верность проверял — жена не врёт,

Не бедно жили и смогли

На третий год «взять» «Жигули».

Порочный здесь замнулся круг,

Всё больше развозил «подруг»

И над чужой бедой смеялся...

Однажды пассажир признался -

Переезжает на Восток,

Ему ж подарит адресок

Замужней женщины одной...

Не пожелаешь, мол, другой!

А в «Жигулях» ну просто обожает,

Конфеты и коньяк предпочитает,

Муж верит ей и не следит,

«Сам «жучек» возит»,- говорит.

На поезд пассажир успел,

А он взглянул и обомлел;

Листок в руке его дрожал,

Дрожал и пальцы обжигал!

О, муки ревности людские -

Поступки назначать лихие!

Сдавило грудь, исчезла воля,

Но на минуту лишь, не боле,

Наружу всё прорвалось, вдруг -

Акселератор! И — на круг!

Метнулась стрелка вправо, но затор,

Взвизжали тормоза и … цел «мотор»!

«По-черепашьи, о проклятый город!»

Тут кстати вспомнилось, что молод,

Горячка рассуждением сменилась:

«Нет, я не погибну ей на милость

И не прощу такой позор -

Своей рукой убью в упор!»

...Пришлось петлять, водить ГАИ,

Но вот ворота уж свои.

Бессильно руки опустились,

Но мысли в голове носились:

«Вот, идиот, как быстро я поверил!»

И лихорадочно с листочком сверил:

Всё сходится,его ведь этот дом...

«Проверю, всё же, я её тайком!»

Потратить полчаса пришлось

Пока волненье улеглось,

Обычный вид был не придан,

И окончательным стал план.

Звонок. Улыбка, как всегда,

Нет, не лукава, а добра,

В халатике стоит уютном

И так милы родные губки...

«Не может быть, что не ему

Принадлежали одному!»

Но план... «Пижонка, одевайся,

На пир скорее собирайся -

Короткие нас ждут друзья

И отказать никак нельзя».

...Поехали вдоль тёмной рощи,

Детей оставивши у тёщи,

И разговор их лился плавно

О близких и далёких планах.

Как не хотелось начинать,

Бить вдребезги всё, сердце рвать!

Уж нет ли способа иного

Избавитьсяот сна дурного?

Оставить всё по-прежнему, смолчать

И так же ровно относиться, лгать?

Кому? Себе, иль ей? Иль всем? Кому же?

Нет, нет чувств маскарад такой не нужен,

На то и не спосбен он,

В делах таких не изощрён,

И тайно яд в себе носить кто сможет?

Кому он тотчас душу не изгложет?

Пусть же она то вырвет жало,

Пока немного яду набежало!

Да пусть с усмешкой скажет: «Всё враньё,

Накаркало худое вороньё!»

Но даже, если что-то было

И чтоб не жгло внутри, не ныло

Пусть упадёт в слезах раскаянья, рыдая,

Мир пошатнётся, правда ж победит святая:

И он уж никогда ей не изменит

И очищение все кары им отменит!»

Задумался... Два раза не ответил,

Взглянул, как-будто новое приметил,

Не удалось в руках скрыть дрожи,

И этим всем её он насторожил.

И голосом чужим, её незнакомым

Спросил про цель отлучек всех из дома:

«К подружкам? Поклянись детьми!

А ну-ка, милая, дыхни!

Так-с, коньяком и мятною конфеткой...

Теперь подарков ждёшь с Востока, детка?

Так на! Его посланье почитай,

Дела по эстафете передай!

О, негодяйка, мерзкая ехидна,

Ещё детей нажили, как обидно!

Я для тебя то истинное слово

На лбу тотчас же выжгу - будь готова!!»

 

 

...Волчица кость перегрызала

Не вдруг попавшую в капкан:

Крутнула руль, где силы взяла?

И неизбежен был таран!

Сама ж ничком на пол упала:

«Салонная девица» знала

Как дорогую жизнь спасти

И как другому низвести.

. . . . . . . . . . . . .

Его похоронили в глазах с упрёком:

Детей оставил, мол, и жинку одинокой...

Её ж под капельницей скоро оживили,

Для жизни не опасные два шва зашили.. -

«Эй, жигулисты! Получай назад вдовицей

Равно всем верную «салонную девицу»!»